Новости

«85 лет Областной: пора и познакомиться»

Красота, которая спасает мир

Заведующая офтальмологическим отделением Новосибирской областной больницы главный офтальмолог НСО, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ Анжелла Жановна Фурсова из тех людей, кто стремится в любом деле достичь идеального результата. В её представлении прекрасным должно быть всё - и сам человек, и окружающие его стены, и то, как он делает свою работу.

Анжелла Жановна, сколько операций Вы сегодня сделали?
- Сегодня меньше, чем обычно - шестнадцать. В понедельник было двадцать девять, в среду - двадцать пять.

И так изо дня в день, из года в год. Где берёте силы? Думаю, это совсем не так просто, как кому-то кажется - устранить проблему в крошечном пространстве глаза.
- Вы правы, это ничуть не проще, чем оперировать на органах брюшной полости или грудной клетки. При этом моральная ответственность у офтальмологов даже выше, потому что функциональные результаты твоей операции пациент ощутит в тот же день и будет ими пользоваться всю жизнь. К тому же в настоящее время у пациентов, страдающих даже очень тяжёлой офтальмологической патологией, требования к качеству жизни стали значительно выше.

Тридцать лет назад, если мы оперировали почти ослепшего человека, и он после этого видел одну строчку, то все в прямом смысле слова прыгали от радости. Сейчас пациент на следующий день после операции читает десятую строчку и задаёт вопрос, будет ли он видеть ещё лучше, сможет ли читать книги, пользоваться компьютером, водить автомобиль и при этом не пользоваться очками и линзами.

Это нормальные ожидания, ведь современные офтальмологические технологии в буквальном смысле слова творят чудеса. Например, наука смогла разобраться в молекулярно-генетических механизмах сложнейшей патологии сетчатки. Появилась возможность определять не только маркёры патологии, даже когда она ещё никак не проявила себя, но и критерии излечимости у конкретного пациента. Обследуя человека, мы можем с высокой вероятностью определить, как будет себя вести его заболевание на фоне лечения не только сейчас, но и через три года.

Огромный поток пациентов, который проходит через ваше отделение, наводит на мысль, что проблемы со зрением неизбежны для каждого человека.
- Не хочу никого запугивать, но к этому надо быть готовыми: продолжительность жизни растёт, поэтому всё большее число людей доживают до своего рака, инсульта или инфаркта, до катаракты или возрастной макулярной дегенерации. Это естественный биологический процесс. Другое дело, что прежде эти болезни не излечивались в принципе, а сегодня медицина с ними справляется. Поэтому среди наших пациентов в геометрической прогрессии растёт число тех, кто старше 90 лет. И они тоже рассчитывают на высокий результат операции.

Правда ли, что отделение офтальмологии - самое «остепенённое» в Областной больнице?
- Правда. За последние пять лет кандидатские диссертации защитили уже 8 сотрудников, скоро защитятся ещё двое.

Это ваше требование к коллегам?
- Не то, чтобы требование, но я действительно стимулирую своих коллег к научной деятельности. Занятие медициной само по себе диктует необходимость постоянно анализировать опыт, изучать непознанное, придумывать что-то новое. Только при этом условии возможен профессиональный рост врача.

Было бы даже странно не заниматься наукой, учитывая, что наше отделение находится в структуре огромной многопрофильной больницы. Здесь у врача любой специальности масса возможностей для реализации своих исследовательских запросов.

Можно привести хотя бы один из последних примеров, когда научный поиск привёл офтальмологов к неожиданным выводам?
- Нашими докторами по итогам научных исследований выявлено много очень интересных и перспективных для реальной клинической практики взаимосвязей. Например, между тяжестью течения хронической болезни почек (ХБП) и патологией сетчатки глаза. Опуская детали, сформулирую главное: наши выводы позволяют использовать для диагностики тяжёлой патологии почек нетравматичный подход ранней мультимодальной офтальмологической диагностики. Обычно, чтобы определить стадию хронической болезни почек, нужно сделать биопсию почки. Мы же показали, что для этого достаточно посадить человека перед оптическим томографом и посмотреть наличие структурных изменений и кровоснабжения сетчатки глаза. Проанализировав данные обследования сотен пациентов, мы заметили, что степень нарушения кровоснабжения в определённых слоях сетчатки соответствует изменению уровня клубочковой фильтрации и показателей функции почек.

Иными словами, вы можете, увидев у пациента изменения сосудов глаза, рекомендовать ему обратиться к нефрологу, даже если он сам на почки не жалуется?
- Именно так! Другой пример - научное сотрудничество с неврологами. Разработаны офтальмологические критерии прогрессирования и течения рассеянного склероза (РС). Теперь с помощью оптической когерентной томографии мы смотрим структурные и микроваскулярные изменения зрительных нервов и сетчатки, чтобы определять чувствительность пациента к терапии РС и необходимость корригировать лечение.

Очень часто диагностика внутренних болезней начинается на приёме у офтальмолога, то есть серьёзный недуг оказывается случайной находкой. Вы удивитесь, но 40% всех заболеваний человека имеют какое-либо отношение к офтальмологии и проявляются патологическими симптомами со стороны органа зрения. При сахарном диабете основным осложнением является диабетическая ретинопатия, при патологии щитовидной железы развивается эндокринная офтальмопатия. Рак любых локализаций может давать метастазы в глазное яблоко и орбиту. Энтероколит, болезни крови, ревматологические заболевания тоже, как правило, ассоциированы с офтальмологическими заболеваниями. Одним словом, по определённым патологическим изменениям в структурах глазного яблока и придаточного аппарата глаза мы можем заподозрить проблемы в других органах.

В нашем отделении сформировалась - и это не просто громкие слова – сибирская научная школа ретинологов. Однако это не означает, что мы занимаемся преимущественно патологией сетчатки. Большой объём нашей работы составляют катарактальная хирургия, лечение глаукомы, патологии роговицы. Мы берёмся за лечение пациентов с онкологическими заболеваниями глаз. Я уже не говорю про детскую офтальмологию, здесь наше отделение ведущее в регионе.

Почему из всех разделов медицины вы выбрали офтальмологию?
- Начну с того, что врачом я стала, можно сказать, случайно. Школьницей не мечтала о медицине, хотела быть журналистом, стихи писала. Но в Новосибирске в те годы не было факультета журналистики, а в другой город мама меня не отпустила. Ни торговый, ни педагогический, ни технические институты мне явно не подходили. Хотя никаких проблем с поступлением у девочки, которая всегда была отличницей, точно не возникло бы. Методом исключения был выбран медицинский.

Не пожалели?
- Ни разу! По складу характера я из тех людей, которые, если чем-то начинают заниматься, то делают это с максимально высоким результатом. Я не умею «прыгать» с места на место, у меня гипертрофированное чувство ответственности.

К офтальмологии во время учёбы в институте я относилась скептически. Всё изменилось, когда по окончании 4-го курса пришла на сестринскую практику в Горбольницу в отделение офтальмологии. Зашла в операционную, увидела, как всё происходит и… пропала. Когда оканчивала институт с красным дипломом, надо мной все смеялись: «Куда ты идёшь? Хочешь всю жизнь в поликлинике Ш-Б показывать?» В поликлинике я работать не собиралась, мне нравилась хирургия. Поэтому пришла в интернатуру в Областную больницу. Так и осталась здесь.

Оперировать начала очень рано, ещё учась в интернатуре. Как-то у меня, молодого доктора, состоялся разговор с главным врачом больницы Владимиром Валентиновичем Степановым. Пообщавшись со мной, он сказал: «Ты будешь заведовать отделением, я уверен». Скоро так и произошло. Именно при Степанове офтальмологическое отделение начало технически переоснащаться. Как большой стратег, он верно спрогнозировал перспективы развития этого направления медицины.

Сколько лет вы возглавляете отделение? Какие-то серьёзные изменения произошли за это время?
- Руковожу отделением двадцать четыре года. Главная перемена - мы объединили детское и взрослое отделения офтальмологии. Теперь всё современное оборудование используется рационально, высококлассные хирурги работают с и детьми, и со взрослыми. Сейчас даже не верится, что когда-то было иначе. Объективно наше отделение стало сильнейшим в регионе и до сих пор продолжает динамично развиваться.

В офтальмологическом отделении ежегодно проводится больше 20 тысяч операций. Это 45% всех хирургических вмешательств, выполняемых в ГНОКБ. Свыше 30% от всех пациентов, которые за год проходят лечение в Областной больнице - наши.

Вернусь к первому вопросу: как вы справляетесь с такой нагрузкой?
- Я привыкла, и мне нравится жить в таком темпе. Да, нагрузка очень большая: врачебная, управленческая, научная, преподавательская. А ещё есть семья, которая всегда будет для меня главной ценностью. Молодёжь спрашивает периодически, от какой батарейки я заряжаюсь. На самом деле никакой батарейки нет, просто я занимаюсь тем, что мне нравится, и это даёт силы. Знаете, как приятно, когда приходят довольные пациенты, которых ты оперировала 15-20 лет назад!

Вы всегда улыбаетесь. Не представляю, чтобы вы ругали сотрудников, которые сделали что-то не так.
- На самом деле я достаточно жёсткий руководитель, хотя не опускаюсь до крика и истерик. У нас в отделении есть правила, обязательные для всех. Первое - относиться к каждому пациенту внимательно и уважительно. Второе - никаких интриг. Да и некогда нам сплетничать, мы все делом заняты. В нашем отделении абсолютно безупречный микроклимат, мы очень дорожим тем, что сложились добрые отношения между врачами, медсёстрами и санитарками.

Вы яркая женщина и вокруг вас всё яркое, красивое. Ваше отделение мало напоминает типичную больницу. Для вас это имеет большое значение?
- Да. Наверное, это моё врождённое свойство. Сколько себя помню, всегда старалась хорошо выглядеть. И дома, и на работе у меня всё должно быть в идеальном порядке. Нравится, когда меня окружают красивые люди, красивые вещи, стены. Вот недавно купили для отделения оранжевые стулья, чтобы стало ярче и веселее. Мне кажется, это важно для любого человека. Гармония должна быть во всём: в коллективе, в отношении к пациенту, в условиях, которые его окружают. Это непременно даст хорошие результаты.